История изучения удмуртских микротопонимов южно-удмуртского региона

Микротопонимия – это названия мелких физико-географических объектов, функционирующих в пределах микротерритории.

«Начало изучению удмуртской ономастики положили участники «Великой северной экспедиции» 1733–43 гг. и «Физической или академической экспедиции» 1768–74 гг. Г. Ф. Миллер, П. С. Паллас, И. Г. Георги, Н. П. Рычков, И. Г. Гмелин, побывавшие среди южных удмуртов» [Атаманов 1988: 51].

«В 1791 году Г. Ф. Миллер издал на русском языке книгу под названием «Описание живущих в Казанской губернии языческих народов, яко то черемис, чуваш и вотяков...». В ней есть краткие сведения по некоторым географическим названиям Казанской губернии (часть удмуртов тогда входила и в состав Казанской губернии)» [Зверева 1983: 102].

В этой работе Г. Ф. Миллер отмечает, что вотяки некоторые из своих деревень называют именем Пильги , но не дает объяснения [Миллер 1791: 8].

В отличие от вышеуказанного ученого Д. Островский в своей статье «Вотяки Казанской губернии» указывает, что почти все вотские поселения в Казанской губернии носят названия, которые встречаются в уездах Малмыжском, Елабужском и даже Глазовском, Вятской губернии [Островский 1873: 11].

«В 70–90-х годах XIX века по сбору и изучению удмуртской топонимии – отмечает Г. Ф. Сатаров – много сделал активный деятель Казанского Общества Археологии, Истории и Этнографии краевед И. А. Износков. Он очень внимательно и целеустремленно изучал названия населенных пунктов, указывал на большое значение этой части топонимии для исторической географии и археологии» (цитируется по: [Зверева 1983: 103]).

В своем докладе «О сохранившихся преданиях по поводу названий русских и инородческих поселений в Казанской и соседней с нею губерниях» он отмечает, что многие татарские деревни, расположенные по рекам Черемшану и Кубне, принадлежат к числу основанных во времена покорения Казани. Из более древних селений встречаются и такие, о которых народные предания говорят, что они основаны не теми инородцами, которые теперь в них живут. Так, например, Оштормы, Поршур, Сарбашевой, в которых ныне живут русские и татары – были вотяки [Износков 1882: 115].

Во второй своей работе «Список населенных мест Мамадышского уезда Казанской губернии» И. А. Износков дает описание 316 населенным пунктам. Из них мы находим 28 названий удмуртских деревень нынешнего Кукморского района Республики Татарстан (Балды-Кня, Важешур, Дюртели-Субаш*, Иштуганов Починок, Канисар Новый, Конисар Старый, Малая Кня-Юмья, Старая Кня-Юмья, Кузмесь, Верхний Кумор, Нижний Кумор, Новый Кумор, Средний Кумор, Куркино, Лыя Пойкина, Нырья, Ошторма-Юмья, Поршур, Нижняя Русь, Семен Головина, Студеный Ключ, Сутер Починок, Нижняя Уча, Новая Уча, Старая Уча, Верхняя Шунь, Верхняя Юмья, Старая Юмья). При этом он конкретно называет количество жителей (точное соотношение лиц мужского и женского пола), определенное географическое расположение деревни. Например: Деревня Юмья Верхняя, по вот. Тло. Деревня при речке Большом Ишур (по вот. Усурмо). Жители: Вотяки крещеные (75 мужского пола, 60 – женского), Вотяки некрещеные (43 мужского пола, 50 – женского) выселились из д. Старой Юмьи.

Некоторым деревням он дает более полное описание. Например: с. Ошторма-Юмья, по вот. Улынгурт, по тат. Чекурча. Жители: русские (8 муж., 13 жен.), старо-крещеные татары (39 муж., 50 жен.) и крещеные вотяки (90 муж., 97 жен.). Селение, основанное в конце XVI столетия, находится на низком месте, отчего и носит вотяцкое название Улынгурт 'низменное жилище' и татарское Чекурча 'низменность'. В народе сохранилось предание, что татары и вотяки переселились в эту местность из деревни Старой Юмьи. Первыми поселенцами были татары, жившие сначала на 1,5 верст ниже занимаемой теперь места. Татары крестились в конце XVII столетия, а вотяки в конце XVIII столетия. Церковь в селе выстроена в 1840 г. Селение Ошторма-Юмья было приходской деревней.

И. А. Износков, также, дает этимологию таким деревням, в которых ныне вотяки не живут. Например: Поршур, жители старо-крещеные татары. Название происходит от вотяцких слов: пор 'черемис', шур 'вода'. И деревня Семен Головина малая, Бияр**. Жители русские и старо-крещеные татары. [Износков 1885: 134–147].

«Богатый материал содержится в работе С. К. Кузнецова «Общинные порядки у вотяков Мамадышского уезда Казанской губернии». В основу статьи легли наблюдения автора над удмуртской общиной в 1883 г., когда он по поручению Казанского губернского земства производил подворную перепись голодающего удмуртского населения в двух волостях Мамадышского уезда – Старо-Юмьинской и Петропавловской» [Зверева 1983: 104–105].

С. К. Кузнецов дает этимологию примерно 12 названям, полей, например: Шайтаношмес, Вылынлуд, Мыневатон, Часовнядынь, Ыжвосянсик, Бусывoсь, Эшматлуд, Бигернюк, Сыуяннюк, Чиганбалаган, Гондыр-тумемнюк, Кабаквыр [Кузнецов 1904: 33–34].

Также, Кузнецов отмечает: «Истощавши годов в 10–15, вотяк переселялся куда-нибудь по соседству, а оттуда, через такой же срок еще на новое место… Лет через 50 вотская семья возвращалась на старое пепелище, где успевал вырасти матерый лес, который теперь снова расчищался. Вот почему еще и теперь встречается среди полей или в лесу остатки «старых вотских поселений» ( вуж гурт ) в виде кирпичей, овинных ям и т. д.» [Кузнецов 1904: 27–28].

Весьма интересный материал мы находим в работе Г. П. Потанина «У вотяков Елабужского уезда». В этой статье он отмечает: «Только названия мелких урочищ, полей, оврагов – носят названия, объяснимые из вотского языка, например: Гондыркуж или Гондырсэрег – медвежий угол, капустный угол и т. п., но названия речек, в особенности более значительных, и деревень носят имена как будто заимствованные из чуждого языка, как например: Варзи, Калтымак, Вараги (речк.), Тойма, Ляли, Ятчи, Усо, Омга, Пельга. Еще странные имена Умья, Омья, Пубья и другие, которые своими окончаниями похожи на имена некоторых воршудов, приводимых Б. Гавриловым в его «Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний»: джикъя, чипъя, пепъя, и др. На это – иногда совершенно полное сходство названий урочищ с именами воршудов (так например: из приведенных с Гавриловым, кроме побъя, встречаются в ряду урочищ Какся (дер. Муки-Какся), Тукля (дер. Ува-Тукля), Селта (дер. Селта) и м. б. другие – можно смотреть отчасти как на помеху предположению, что эти странные имена чужды вотскому языку» [Потанин 1884: 242–247].

При этом Г. П. Потанин отмечает, что эти имена могут быть архаическими вотскими формами, сохранившимися вследствие своего важного значения без изменения, тогда как другие формы постоянно изменялись.

В этой же статье Г. П. Потанин дает этимологию городищам «близъ деревень Утчан и Варзи-Ятчи: Кар-Четкер (кар 'город, гнездо, логовище'; четкер 'высокая гора') и Кар-гуресь (последний член значит по вотски – гора вообще)» [Потанин 1884: 255].

Серьезный интерес представляют работы венгерского ученого Берната Мункачи. Особенно нас интересуют материалы, собранные им от удмуртов-военнопленных, находящихся в 1915–16 гг. в военных лагерях Австро-Венгрии. Записи, сделанные Бернатом Мункачи, были изданы в 1952 году Д. Р. Фокошем-Фуксом отдельной книгой под названием «Volksbrauche und Volksdichtung der Wotjaken» («Народные обычаи и народная поэзия удмуртов»). В данной работе топонимике отведен специальный раздел «Ortsnamen» (дословно «названия мест»), где даны ойконимы, т. е. названия удмуртских деревень, входящих в Вятскую, Казанскую, Пермскую, Самарскую, Уфимскую губернии (всего около 607 названий), а также небольшое количество гидронимов и оронимов (названий гор, холмов, оврагов, ущелий, полей, болот, долин, лесов, дорог) [Зверева 1983: 105].

При этом ойконимы даны в параллельных названиях. Например, в подразделе «Orstnamen aus dem Kreise Jelabuga» (досл. «Названия мест Елабужского уезда») приводится 110 ойконимов Васильевской, Мушагской, Кибинской, Алнашской, Ильинской и Тургинской волости. В следующем подразделе «Flussnamen aus dem Kreise Jelabuga» («Имена рек в Елабужском уезде») даются названия 21 речек. В подразделе «Berge, Hugel. Im Kreise Jelabuga» («Горы, холмы. В Елабужском уезде») приводятся 8 оронимов. И в подразделе «Schluchten, klufte. Im Kreise Jelabuga» («Овраги, ущелья. В Елабужском уезде») приводятся 20 оронимов.

В разделе «Gouvernement Vjatka. Kreis Jelabuga» мы находим 102 ойконима. Далее следует раздел под названием «Gouvernement Kazan», куда входят два подраздела: «Kreis Kazan» («Казанский уезд») и «Kreis Mamadys» («Мамадышский уезд»). В первой мы находим 2 ойконима Балтасинской волости: Верхне-Средняя Ушма, Нижняя Ушма. Во втором подразделе представлены: ойконим Кляужской волости: Лыя Пойкина; 6 ойконимов Петропавловской волости: Верхняя Шунь, Нижняя Русь, Старый Канисар, Нижняя Уча, Новый Канисар, Новая Уча; 10 ойконимов Старо-Юмьинской волости: Верхний Кумор, Верхняя Юмья, Иштуган, Куркино, Нижний Кумор, Ошторма-Юмья, Старая Юмья, Средний Кумор, Старая Кня-Юмья, Студеный Ключ; 2 ойконима Ядыгерской волости: Кузьмесь, Нырья. [ Munkacsi 1952: 515–532].

Широкое изучение удмуртские топонимы получили в 70-х годах XX столетия. Это связано с именем удмуртского ученого М. Г. Атаманова, который очень много сделал в этой области науки. Большой интерес представляет его монография «История Удмуртии в географических названиях». В эту работу включен раздел «Удмуртские топонимы за пределами Республики», где нас интересует удмуртские топонимы Республики Татарстан. Все топонимы Татарии Атаманов разделяет на 3 группы:

•  Топонимы, образованные из этнонимов (рч. Поршур йылгасы – д. Поршур, Кукморский р-он; рч. Порнйук йылгасы – Арбор, Балтасинский р-он; Бигер йылгасы – Арбаш, Балтасинский р-он и др.). Здесь же отмечает, что в топонимии Татарстана нашли отражение воршудно-родовые имена удмуртов: Верхняя Юмья, Старая Уча, Нырья – все из Кукморского р-на и др.

•  Топонимы, в основе которых лежат географические термины удмуртского языка (рч. Тылашур – в бассейне Шошмы; рч. Кушур – Малая Чура, Кукморскмй р-он; рч. Ваешур – Ваешур, Бавлинский р-он и др.).

•  Топонимы, содержащие в своем составе названия животных, растений и прочую апеллятивную лексику удмуртского языка (рч. Муй йылгасы – в бассейне Казанки; рч. Шашы суы – в бассейне Казанки; рч. Папа йылгасы – д. Наласа, Арский р-он и др.). Также отмечает, что в топонимии Татарстана нашли отражение воршудно-родовые имена удмуртов: Старая Турья, Ципья, Большие Лызи и т. д. – Балт. р-он; Нижняя Корса, Верхняя Корса, Средняя Корса и т. д. – Арск. р-он; Старая Юмья, Ошторма-Юмья, Верхняя Юмья, Старая Кня-Юмья, Копки, Старая Уча, Новая Чабья, Нырья, Малая Чура, Село-Чура – Кукм. р-он; Верхние Кибья-Кози, Корсабаш, Чабья-Чурчи и т. д. – Сабин. р-он и др.

В этой же работе М. Г. Атаманов приводит много топонимических легенд, преданий, письменных свидетельств по истории заселения края, культуре, языку удмуртов.

В конце монографии дает краткий историко-этимологический словарь топонимов, куда, также, вошли топонимы Кукморского района Республики Татарстан: поле Вильвыл, д. Ошторма-Юмья [Атаманов 1997: 58–204].

В работах удмуртского ученого В. К. Кельмакова мы также находим интересные топонимические материалы. В его работе «Проблемы современной удмуртской диалектологии в исследованиях и материалах» приводятся топонимические предания из деревень Кукморского р-на: Лельвиж, Верхний Кузьмесь, Нырья, Нижний Кузьмесь, Старая Кня-Юмья, Верхняя Юмья, Старая Юмья, Ошторма-Юмья, Нижний Кумор, Верхняя Шунь, Новый Канисар, Старый Канисар, Важашур, Старая Уча, Нижняя Русь, Новая Уча [Кельмаков 1992: 108–153].

В методическом пособии В. К. Кельмакова «Удмурт диалектология» мы также находим топонимические предания, в том числе относящиеся топонимам Республики Татарстан Бавлинского и Кукморского районов [Кельмаков 1998: 70–74].

Изучением удмуртских топонимов Татарии также занимался Л. Ш. Арсланов. В своей статье «Удмуртские элементы в топонимии Мамадышского района Татарстана» Л. Ш. Арсланов утверждает, что удмуртские элементы в топонимии Мамадышского района представлены в ойконимах и гидронимах. В этой работе автор дает этимологию 10 микротопонимам данного района. В конце статьи отмечает, что топонимы удмуртского происхождения встречаются в основном в бассейне реки Вятки и ее притоков [Арсланов 1993: 9–11].

* По И. А. Износкову в этой деревне жили вотяки и крещеные татары

** По И. А. Износкову напоминает слово бигер 'татарин'